«По ту сторону смерти» Эта жизнь не нова.

Факт первостепенной важности заключается в следующем: здесь мы имеем не какую-то странную новую жизнь, а продолжение настоящей жизни. Мы не разлучаемся с мёртвыми, потому что они здесь с нами всегда. Разлука – это только следствие нашего ограниченного сознания.

Фактически мы теряем не дорогих нам существ, а лишь способность их видеть. Мы вполне можем поднять наше сознание на такой уровень, на котором сможем их увидеть и говорить с ними, как прежде; и это мы делаем ежеминутно, хотя очень редко сохраняем об этом отчётливое воспоминание.

В состоянии бодрствования возможно научиться переносить своё сознание в астральное тело, однако это требует особой степени развития и много времени. Тем не менее, во время сна физического тела каждый человек в большей или меньшей степени пользуется своим астральным телом; таким образом мы каждый день бываем в обществе наших ушедших друзей.

Иногда мы смутно помним эти встречи и говорим тогда, что видели своих близких во сне; чаще всего в нашей памяти не остаётся никакого следа и мы пребываем в неведении о происходящем. И всё же точно известно, что сила привязанности велика; и поэтому, как только человек освобождается от цепей физической оболочки, он, естественно, ищет общества тех, кого любит. Таким образом, единственная разница заключается в том, бывает ли он с ними днём или ночью, ощущает ли он их присутствие астральными чувствами или физическими.

Господин Д.Марлз в предисловии к книге Де Браэа «Легенды о смерти в Нижней Бретани» весьма интересным образом описал чувства и представления британских крестьян о смерти и последующих состояниях.

Он говорит нам:

Для бретонцев живые и мертвые являются равноценными обитателями мира, и одни находятся в беспрерывном контакте с другими; Анаона страшатся так же, как бури или грома, но они никогда не удивляются, услышав, как души шуршат в утёснике, покрывающем придорожные канавы, как они не удивляются птицам, поющим в плетнях свои любовные песни.

У бретонцев есть сильное, но неопределённое ощущение таинственных ужасов этого лучшего мира, который связан с нашим видимым, как жимолость с изгородью. Вот почему бретонцы питают полное нежности уважение к мёртвым; они испытывают к Анаоне глубокое и сильное чувство, смесь страха, нежности и жалости, а о духах и о тех, кого больше нет, они говорят всегда с трепетом.

Мёртвые живут с живыми в тесной близи, каждую минуту вмешиваясь в земную жизнь; души вовсе не остаются в заточении могил; ночью они бродят по большим дорогам и заброшенным тропинкам: они водятся в полях и на пустошах.

Они возвращаются в дома, где когда-то обитали их тела; они приносят новости из другого мира, эти вестники наказания или спасения; они задерживаются в молчаливой кухне или же их замечают около кровати, или склонившимися у очага, в котором затухают головешки; весёлые покровители очага, они приходят с разрешения Святой Девы и Бога охранять тех, кого они оставили за собой беспомощными перед всеми опасностями и ловушками жизни.

Матери, которые при жизни жалели бедные заброшенные души, возвращаются после смерти ласкать своих маленьких детей, когда они плачут во сне; они ухаживают за ними, утешают их и укачивают; они возвращаются, чтобы дать малюткам грудь и промыть их больные глазки.

Иногда они также проявляют заботу об оставленном имуществе:о прекрасных фермах с гранитными стенами, о рыжих коровах с лоснящейся шкурой, о полях, где, подобно морю золота и солнца, волнуются хлеба, красота которых заставляет мёртвых покидать свои могилы; и старый крестьянин, возвратясь к своему полю, ещё твердой рукой направляет плуг по этой плодородной земле, страсть к которой лишает души их молчаливого покоя.

Однако отсюда не следует, что все мёртвые доброжелательны; они часто бывают жестоки к тем, кто продолжает жить, и слишком близко к ним подходить опасно. Шум, издаваемый людьми и животными, заглушает лёгкие голоса, которые идут из страны мёртвых; если бы мы не были так глубоко поглощены нашими делами и удовольствиями, мы бы знали почти всё, что происходит «по другую сторону могилы.

Способность переносить целостное воспоминание с астрального плана на физический является другой, совершенно самостоятельной проблемой, которая никоим образом не затрагивает ни наше сознание на том другом плане, ни нашу способность исполнять на нём свой долг с лёгкостью и свободой.

Помним ли мы о них или нет, умершие продолжают жить рядом с нами и отличаются от нас только тем, что сбросили ту одежду из плоти, которую мы называем телом. Это их меняет не более чем нас, когда мы снимаем нашу верхнюю одежду. Несомненно, мы чувствуем себя несколько свободнее, поскольку снимаем с себя определённую тяжесть; то же самое можно сказать об умерших.

Страсти, привязанности, эмоции и рассудок человека никоим образом не изменяются после смерти, поскольку они не принадлежат физическому телу, которое он покинул. Он оставил эту одежду и теперь живёт в другой, но его способности мыслить и чувствовать остались прежними.

(Ч.В. Ледбитер «По ту сторону смерти»)