Выдержки из писем Махатм. К.Х. – Синнетту(19 октября 1880г)Законы оккультной науки (эзотеризма)

Глубокоуважаемый сэр и брат!

Мы не сможем понять друг друга в нашей переписке до тех пор, пока не осознаем, что оккультная наука имеет свои методы изысканий, такие же точные и неукоснительные, как и методы ее антитезы – физической науки.

Если последняя имеет свои правила, точно так же имеет их и первая. И тот, кто захочет перейти пределы невидимого мира, не сможет предсказать, как он сделает это, так же как и путешественник, старающийся проникнуть во внутренние, подземные убежища благословенной Лхасы, не сможет указать путь своему проводнику .

Тайны никогда не были и никогда не станут доступными для широкой публики, по крайней мере, до того желанного дня, когда наша религиозная философия станет всеобщей.

Во все времена едва заметное меньшинство людей обладало разгадками тайн природы, хотя множество были свидетелями практической возможности этого обладания.

Адепт есть редкий цветок целого поколения исследователей, и, чтобы сделаться им, необходимо повиноваться внутреннему побуждению своей души, невзирая на благоразумные соображения светской науки или здравомыслия.

Вы желаете, чтобы вас поставили в прямое общение с одним из нас без посредничества мадам Блаватской…но вы до сих пор еще не нашли «достаточных оснований», чтобы отказаться от своего образа жизни, абсолютно не соответствующего таким видам общения.

Тот, кто захочет высоко поднять знамя мистицизма и провозгласить его приближающееся царство, должен давать пример другим.

Он должен первым изменить свой образ жизни и, почитая изучение оккультных тайн высшей ступенью лестницы Знания, должен громко провозгласить это вопреки мнению точной науки и противодействию общества.

«Царство Небесное берется силою», – говорят христианские мистики. И лишь будучи вооруженным и готовым победить или погибнуть, современный мистик может надеяться достичь своей цели.

… мир в целом еще не созрел для слишком потрясающих доказательств оккультного могущества, и нам остается заниматься только отдельными индивидуумами, которые, подобно вам, стремятся проникнуть за завесу материи в мир первопричин;

Каковы же ваши побуждения? Я постараюсь определить их в общем аспекте, оставляя подробности для дальнейших соображений. Они следующие.

1. Желание получить положительные и бесспорные доказательства того, что действительно существуют такие силы природы, о которых наука ничего не знает.

2. Надежда овладеть ими со временем, чем скорее, тем лучше, ибо вы не любите ждать, и таким образом получить возможность:

а) демонстрировать их существование избранным умам Запада;

б) созерцать будущую жизнь как объективную реальность, построенную на камне Знания, а не веры;

в) и, наконец, самое главное из всех ваших побуждений, хотя и самое оккультное и наиболее скрываемое, – узнать всю правду о наших Ложах• и о нас самих; получить, короче говоря, положительное заверение, что Братья•, о которых все столько слышат, но не видят их, суть реальные существа, а не вымысел больного, галлюцинирующего мозга.

Такими, если рассматривать их в лучшем свете, представляются нам ваши «побуждения» при обращении ко мне. И в том же духе я отвечаю на них, надеясь, что моя искренность не будет истолкована в ложном свете или приписана какому-либо недружелюбию.

По нашему мнению, эти побуждения, которые со светской точки зрения могут показаться искренними и достойными серьезного рассмотрения, являются себялюбивыми. (Вы должны извинить меня за то, что вам может показаться резкостью, если ваше желание действительно, как вы и заявляете, состоит в том, чтобы узнать истину и получать наставления от нас, принадлежащих миру, совершенно отличному от вашего.)

Они себялюбивы, ибо вы должны быть осведомлены, что главная цель Теософского общества – не столько удовлетворять устремления отдельных индивидуумов, сколько служить своим ближним.

А термин «себялюбие», который может резать вам ухо, имеет для нас особое значение, которого не может иметь для вас; поэтому начнем с того, что вы должны понимать его в нашем смысле.

Наверное, вы лучше поймете наше определение, если я скажу, что, с нашей точки зрения, высочайшие стремления к благосостоянию человечества окрашиваются себялюбием, если в уме филантропа скрывается тень желания личной выгоды или наклонность к несправедливости (пусть и бессознательно для него).

Вы же всегда вели дискуссии о том, чтобы отказаться от идеи Всеобщего Братства, подвергали сомнению его полезность и советовали преобразовать Теософское общество в колледж для специального изучения оккультизма.

А это, мой уважаемый и высокоценимый друг и брат, никуда не годится!

Разделавшись с «личными побуждениями», давайте проанализируем ваши «условия», на которых вы собираетесь помогать нам творить общее благо.

В общем эти условия сводятся к следующему: первое – при вашем любезном содействии должно быть организовано независимое Англо-индийское Теософское общество, в управлении которым ни один из наших нынешних представителей не должен иметь голоса; второе – один из нас должен взять это новое образование «под свое покровительство», быть «в свободном и непосредственном общении с его лидерами» и предоставлять им «прямые доказательства, что он действительно обладает тем высшим знанием сил природы и свойствами человеческой души, которые внушат им должное доверие к его руководству». Я процитировал ваши собственные слова во избежание неточностей в определении позиции.

С вашей точки зрения, эти условия могут казаться очень разумными, исключающими несогласие; и действительно, большинство ваших соотечественников, если не все европейцы, могут разделять это мнение.

Что может быть более разумным, скажете вы, нежели просить, чтобы наставник, стремящийся распространить свое знание, и ученик, предлагающий ему сделать это, были поставлены лицом к лицу и один предоставил бы другому экспериментальные доказательства того, что его наставления точны?

Как человек мира, живущий в нем и в полном согласии с ним, вы, без сомнения, правы! Но людей другого – нашего – мира, неискушенных в вашем образе мыслей, которым бывает очень трудно воспринимать его и следовать ему, едва ли можно порицать, что они не отзываются с большой сердечностью на ваши предложения, по вашему мнению, заслуживающие того.

Первое и самое важное из наших возражений заключается в наших Правилах. Да, у нас есть свои школы и наставники, свои неофиты и шабероны• (высшие Адепты), и дверь всегда открыта для верного человека, который стучится.

И мы неизменно приветствуем новоприбывшего; только не мы должны прийти к нему, а он к нам.

Более того, пока он не достиг той точки на пути оккультизма, после которой возвращение назад невозможно, и не предался нам бесповоротно, мы никогда не посещаем его или не переступаем порога его дома в зримом виде, кроме как в самых важных случаях.

Есть ли среди вас кто-нибудь, так сильно жаждущий знания и даруемых им благих сил, чтобы быть готовым покинуть свой мир и прийти в наш?

Тогда пусть придет, но он не должен думать о возвращении, пока печать тайны не сомкнула его уст, которые не разомкнутся даже в миг его слабости или неосторожности.

Пусть он придет любым способом, как ученик к учителю, и без всяких условий – или пусть ждет, как приходится делать многим другим, довольствуясь теми крохами знания, которые могут упасть на его пути.

Предположим, вы собираетесь так прийти, как уже пришла мадам Блаватская и придет мистер Олькотт – двое ваших соотечественников. Предположим, вы собираетесь оставить все ради истины; годами трудиться, карабкаясь вверх, по тяжелой крутой тропе, не пасуя перед препятствиями, оставаясь непоколебимым перед любым искушением; собираетесь верно хранить в глубине сердца доверенные вам – в качестве испытания – тайны ; трудитесь со всей своей энергией и бескорыстием, распространяя истину и побуждая людей к правильному мышлению и правильной жизни, – сочли бы вы справедливым, если бы после всех ваших усилий мы соблюли для мадам Блаватской и мистера Олькотта, как «чужаков», те условия, которых вы теперь требуете для себя?

Из этих двух лиц одно уже отдало нам три четверти жизни, другое – шесть лет самой плодотворной поры своей жизни, и оба будут трудиться таким образом до конца своих дней, хотя и всегда работая ради заслуженной награды, но никогда не требуя ее и не ропща при разочарованиях.

Даже если бы они делали значительно меньше, чем делают, не являлось ли бы вопиющей несправедливостью игнорировать их, как вы предлагаете, в важной области теософских усилий? Неблагодарность не числится среди наших пороков, и мы не думаем, что вы стали бы ее нам рекомендовать…

Ни у кого из них нет ни малейшего желания вмешиваться в руководство проектируемого Англо-индийского отделения или командовать его работниками.

Но это новое общество, если оно вообще образуется, должно быть (пусть и нося собственное название) фактически филиалом основного общества, каким является Британское теософское общество в Лондоне, и усиливать его жизненность и полезность, распространяя его ведущую идею Всеобщего Братства.

Как бы плохо ни демонстрировались феномены, некоторые из них, как вы сами признаете, бывают совершенно безупречны. «Стуки по столу, когда его никто не трогает» и «звуки колокольчика в воздухе», по вашим словам, всегда рассматриваются как «удовлетворительные» и т.д.

Из этого вы делаете вывод, что хорошие «контрольные феномены» легко можно умножать до бесконечности. Так оно и есть, они могут производиться в любом месте, где постоянно имеется наш магнетизм и другие условия и где нам не приходится действовать через посредство ослабевшего женского тела, в котором, надо сказать, большую часть времени бушует жизненный циклон .

Но как бы ни был несовершенен наш видимый сотрудник – а она (речь идет о Е.П.Б. – Ред.) часто бывает весьма неудовлетворительной и несовершенной, – все же она – лучшее, что у нас есть в нынешнее время, и ее феномены уже около полусотни лет удивляют и ставят в тупик лучшие умы эпохи.

Если мы и невежественны в «журналистском этикете» и не удовлетворяем требованиям физической науки, у нас все же имеется интуиция в отношении причин и следствий.

Так как вы ничего не пишете о тех самых феноменах, которые с полным основанием считаете столь убедительными, мы имеем право сделать вывод, что много драгоценной энергии потрачено без доброго результата.

В заключение сообщу, что мы готовы продолжать эту переписку, если вышеизложенные взгляды на изучение оккультизма вам подходят.

Через описанные тяжелые испытания прошел каждый из нас, какова бы ни была его страна или раса. А пока, в надежде на лучшее, остаюсь, как всегда, искренне вашим.

Кут Хуми Лал Синг