О ТИБЕТСКОМ УЧИТЕЛЕ (КОМПИЛЯЦИЯ). Из писем Махатм.

ПИСЬМО 33
«Лишённый Наследства» – Синнетту
Получено в Аллахабаде в январе 1882 г.

Конфиденциально

Уважаемый сэр!
Учитель проснулся и велит мне писать. К его великому сожалению, по некоторым причинам
он не будет в состоянии в течение определенного периода представить себя потоком мыслей, с
большою силою вливающимся с той стороны Химавата.

Поэтому мне приказано быть той рукою,которая начертает вам его послание. Я должен вам сообщить, что он «совсем так же дружественен к вам, как до сих пор, и весьма удовлетворен и вашими добрыми намерениями и даже их выполнением, поскольку это находится в вашей власти.

Вы доказали вашу любовь и искренность вашим усердием. Импульс, который вы персонально сообщили нашему любимому Делу, не будет остановлен; поэтому плоды его (слово «награда» избегается – его употребляют только для ханжей) не будут удержаны, когда баланс причин и следствий вашей Кармы будет подведен.

Тем, что вы самоотверженно, на собственный риск трудились для вашего соседа, вы наиболее трудились для
самого себя. Один год произвел большие перемены в вашем сердце. Человек 1880 года едва ли узнал бы человека 1881 года, если бы их поставили лицом к лицу.

Сравните их, поэтому, добрый друг и брат, чтобы вы могли полностью отдать себе отчет, что сделало время или, вернее, что вы сделали со временем. Чтобы это сделать, размышляйте в одиночестве, заглядывая в магическое зеркало памяти. Так поступая, вы не только увидите свет и тени прошлого, но также возможный
свет будущего.

Таким образом, со временем Эго прежнего времени предстанет перед вами в своей
обнаженной действительности. И также, таким образом, вы услышите меня непосредственно при
ближайшей возможности, ибо мы не неблагодарны, и даже Нирвана не может предать забвению
добро».

Это слова Учителя, так как с его помощью я в состоянии выразить их на вашем языке,
уважаемый сэр. В то же время мне разрешено поблагодарить вас весьма горячо за действительное
сочувствие, которое вы испытывали ко мне, когда небольшая случайность, происшедшая
вследствие моей забывчивости, заставила меня заболеть.

Хотя возможно, что вы уже читали в современных сочинениях по месмеризму, как то, что мы
называем «эссенцией воли», а вы «флюидом», передается от оператора к намеченному объекту, вы
навряд ли сознаете, насколько каждый человек на деле, хотя и сам того не сознавая,
демонстрирует этот закон каждый день и каждый момент.

Также вы не в состоянии вполне осознать, насколько тренировка на адептство увеличивает и способность испускать и способность воспринимать этот вид энергии. Уверяю вас, что я, хотя пока что только скромный ученик, ощущал ваши добрые пожелания, летящими ко мне, как выздоравливающий в холодных горах
ощущает нежное дуновение, подувшее на него с долин, расположенных внизу.

Я также должен вам сказать, что в некоем мистере Беннете из Америки, который вскоре
прибудет в Бомбей, вы можете признать человека, который, вопреки национальному
провинциализму, так неприятному для вас, и слишком большой склонности к неверию, является
одним из наших агентов (несознательно для него самого) по осуществлению освобождения мысли
Запада от суеверных вероучений.

Если вы можете найти пути, чтобы дать ему правильные представления о действительном нынешнем и потенциальном будущем состоянии азиатской, а в особенности индийской мысли, это доставило бы радость моему Учителю. Он желает, чтобы я в то же время довел до вашего сведения, что вы не должны быть так преувеличенно щепетильны в отношении взятия на себя работы, оставшейся не законченной мистером Хьюмом.

Этот джентльмен предпочитает делать только ему угодное безо всякого внимания к чувствам других
людей. Его нынешний труд – пирамида зря истраченной интеллектуальной энергии. Его возражения и доводы рассчитаны только на самовозвышение. Учителю жаль, что он находит в нем все тот же самый дух крайнего неосознанного эгоизма, который совершенно не считается с полезностью делу, чьим представителем он является.

Если он вообще кажется заинтересованным в этом деле, то потому, что ему возражают, и он ощущает в себе прилив воинственности. Таким образом, ответ на письмо мистера Терри, посланный ему из Бомбея, должен бы напечататься в январском номере. Но будете ли вы так любезны позаботиться об этом?

Учитель спрашивает. Учитель думает, что вы это можете сделать так же, как и мистер Хьюм, если вы
только попытаетесь, так как метафизическая способность в вас находится только в дремлющем
состоянии и вполне развилась бы, если бы вы только разбудили и вызвали к действию постоянным
употреблением.

Что касается нашего уважаемого М., то он желает, чтобы я уверил вас, что секрет
вызываемой мистером Хьюмом любви к человечеству базируется на случайном присутствии в
этом слове первого слога (его фамилии). Что же касается человеческого рода, к нему у него нет
никакого сочувствия.

Так как Учитель не будет в состоянии сам писать вам в течение месяца или двух и более (хотя
вы всегда услышите о нем), Он просил вас ради него продолжить изучение метафизики и не
оказываться в отчаянии от этой задачи каждый раз, когда вам попадаются непонятные мысли в
заметках Сахиба М., тем более, что единственной неприязнью в жизни М. является его неприязнь
к писанию. Учитель посылает вам лучшие пожелания и, прося, чтобы его вы не забыли,
приказывает мне подписываться самому.

Ваш покорный слуга Лишённый Наследства

Р.S. Если вы захотите написать Ему, Учитель будет рад получать от вас письма, но Сам он не
будет в состоянии отвечать. Вы это можете сделать через Дамодара К. Маваланкара.
Л.Н. (Лишённый Нследства – прим. ред.)

ПИСЬМО 39
М. – Синнетту
Получено в Аллахабаде в феврале 1882 г.

Ваш молодой друг, Лишённый Наследства, опять на ногах. Вы действительно хотели бы,
чтобы он писал вам? В таком случае лучше «провентилируйте» в «Пионере» вопрос о
желательности прийти к соглашению с Китаем в отношении установления регулярного почтового
сообщения между Праягом и Шигадзе.

ПИСЬМО 64
К.Х. – Хьюму
30.06.1882

…Ценность философии Шопенгауэра столь хорошо известна в западных странах, как
сравнение или дополнительное значение его учения о воле и т.д., с тем, что вы получили от нас,
могло бы получиться поучительнее. Да, я совсем готов пересмотреть ваши 50 или 60 страниц и
делать отметки на полях – подготовьте их во что бы то ни стало и пошлите мне через маленького
«Деба» или же Дамодара, и Джул Кул перешлет их. Через несколько дней, возможно завтра, вы
получите полные ответы на ваши два вопроса.

ПИСЬМО 70
К.Х. – Синнетту

…А теперь вам понятно, почему мы так сильно восстаем против спиритуализма и
медиумизма. И вы также поймете, почему для того, чтобы удовлетворить м-ра Хьюма по крайней
мере в одном направлении, я попал в неприятное положение у Когана и, странно сказать, у обоих
сахибов, молодых людей по имени Скотт и Баннон. Чтобы вас позабавить, я попрошу Е.П.Б.
послать вам одну страницу из «Папируса Баннона», его статьи, в которой он дает суровую
литературную взбучку мне, смиренному. Тени Ассуров! Как она вспыхнула при прочтении этой
довольно непочтительной критики! Жаль, что она не печатает по соображениям «фамильной
чести», как выразился «Лишённый Наследства».

ПИСЬМО 73
К.Х. – Синнетту

…Е.П.Б. только что спорила с Джуль Кулом, который отстаивал, что Дэвисон не внес
неприятный случай в протокол, а она утверждала, что он это сделал. Конечно, он был прав, а она
не права. Все же, если ее память в этой детали и изменила ей, что касается самого факта, она
хорошо послужила ей.

Вы, конечно, помните этот случай. Собрание эклектиков в бильярдной комнате. Свидетели – вы сами, пара Хьюмов, чета Гордонов, Дэвисон и Е.П.Б. Тема: С.К. Чаттерджи, его письмо к Хьюму, выражающее презрение к теософии и подозрение в честности Е.П.Б. Подавая м-ру Хьюму письмо, которое я ей вернул, она сказала, что я через нее дал приказ Главному Совету просить Бабу отказаться от должности.

На это м-р Хьюм очень настойчиво заявил: «В таком случае ваш К.Х. не джентльмен. Письмо частное, и при таких обстоятельствах ни один джентльмен даже не подумал бы действовать так, как он это желает». Но вот, письмо не было частным, так как м-р Хьюм распространял его среди членов.

В то время я на это насмешливое замечание не обратил никакого внимания. Я о нем узнал не от Е.П.Б., а от Д.Кула, который сам его слышал и у которого превосходная память…

ПИСЬМО 75
К.Х. – Синнетту
Получено в августе 1882 г..

.Я посмотрю, что можно будет сделать для полковника Чезни и полагаю, что Джуль Кул
следит за ним. Думаю, что я первый раз в жизни пришел в настоящее уныние. Все же ради
Общества я бы не хотел терять его. Ладно, сделаю все, что могу, но опасаюсь, что когда-нибудь он
сам испортит суп.

ПИСЬМО 76
Синнетт – К.Х., К.Х. – Синнетту
Получено обратно 22.8.1882 г.
12 августа 1882 г.

…Если бы вы только знали, как я пишу свои письма и сколько времени я в состоянии уделить
им, вероятно отнеслись бы к ним менее критически, чтобы не сказать придирчиво. Ладно, а как
вам нравится идея и искусство Джуль Кула? В течение последних десяти дней я даже мельком не
видел Симлы.

ПИСЬМО 81
К.Х. – Синнетту
Строго секретное и доверительное

…Другим из наших обычаев является доставка писем и посланий нашими учениками во
внешний мир с соблюдением ими условия – если нет в этом особой необходимости, забыть и
больше никогда об этом не думать.

Очень часто письма от нас самих, если нет ничего важного и секретного, пишутся нашим почерком нашими учениками. Именно таким образом в прошлом году некоторые из моих писем в ваш адрес были доставлены путем осаждения, а когда приятное простое осаждение было оставлено, ну – тогда нужно было сконцентрировать свой ум, расположиться свободно и думать, а моему же верному «Лишённому Наследства» оставалось только копировать мои мысли, лишь случайно допуская ошибку.

О, мой друг, благодаря этому и легкая же у меня была жизнь вплоть до того самого дня, когда «Эклектик» начал свое неровное существование… В этом году по причинам, о которых нет необходимости упоминать, мне самому приходится выполнять всю свою работу.

…Первое письмо то, которое было найдено в оранжерее, я дал М., чтобы тот отослал его с
одним из двух принятых учеников в дом мистера Хьюма. М. передал Субба Роу, которого видел в
тот день.

Субба Роу послал обычным путем по почте Ферну с просьбой или передать м-у Хьюму
или отослать по почте в том случае, если боится, что Хьюм будет его расспрашивать, ибо Ферн не
мог и не имел права отвечать ему и таким образом был вынужден говорить неправду.

Несколько раз Д.К. пытался проникнуть в Ротни Кастл, но каждый раз так сильно страдал, что я сказал ему не делать этого. (Он готовился к посвящению и вследствие этого легко мог не выдержать). Ну, а
Ферн послал не по почте, а со своим Дуг-па, который положил его в оранжерее около двух часов
ночи.

Это был феномен наполовину, но Хьюм принял его, как целое и очень рассердился, когда
М., как он думал, отказался подобрать его ответ тем же способом. Тогда, чтобы утешить его, я
написал ему с такой откровенностью, какую допускало не нарушение доверия М. в связи с
Ферном, что Д.К. в настоящее время ничего не мог сделать для него, и что это был один из
учеников М., который положил письмо и т.д.

Я думаю, что мой намек был достаточно широк, и никакого обмана произведено не было? Второе письмо было брошено ему на стол Джуль Кулом (его имя правильно пишется Гюль, но фонетически это не так), и так как это было сделано им самим, то это был самый ортодоксальный феномен, и Хьюму жаловаться было не на что.

Несколько писем посылались ему различными путями, и он может быть уверенным в одном: как
бы ни были обычны способы доставки писем ему, они не могут не быть не феноменальными,
поскольку доставлялись в Индию из Тибета. Но это, кажется, не принимается им во внимание.

…Теперь о полковнике Чезни. Так как он действительно и искренне был так любезен, что,
кажется, что-то усмотрел в чертах вашего скромного друга – впечатление, извлеченное по всей
вероятности из глубин воображения, нежели из какого-либо действительного присутствия такого
выражения, как вы говорите, в продукции Джуль Кула или М. – первый чувствовал себя гордым и
просил моего разрешения на осаждение другого такого изображения для полковника Чезни.

Разумеется, разрешение было дано, хотя я смеялся над этой идеей, и М. сказал Д.К., что полковник
тоже будет смеяться над тем, что он сочтет за мое тщеславие. Но Д.К. очень хотел попытаться и
он пошел просить разрешения самому преподнести изображение полковнику Чезни, в чем,
разумеется, Коган ему отказал и сделал ему выговор.

Но картина была уже готова три минуты спустя после того, как я дал согласие и Д.К. казалось бы этим был чрезвычайно горд. Он говорит, и был прав, я думаю, что из всех трех эта наиболее похожа. Ну, она последовала обычным путем Джуль Кула, Деба и Ферна, так как Е.П.Б. и Дамодар на этот раз оба были в Пуне. М. тренировал и проверял Ферна на феномен, разумеется, настоящий, с тем, чтобы Ферн мог произвести в доме полк. Чезни демонстрацию; но тогда, когда Ферн клялся, что ему нужны только три месяца на подготовку, М. знал, что за это время он никак не подготовится.

Мое же мнение, что он и в следующем году не будет готов. Как бы то ни было, он доверил новую картину Ферну, говоря ему опять, что лучше послать ее по почте, что если Чезни узнает, что здесь замешан Ферн, то даже не поверит, что она создана осаждением.

Но Джуль Кул хотел, чтобы картина была доставлена немедленно и как он сказал: «Пока у полковника Учитель в голове еще теплый», а Ферн, самомнительный молодой дурак, отвечает: «Нет, прежде, чем что-либо делать с этим «пакетом», я должен изучить полковника Чезни полнее!

Я хочу на этот раз добиться наилучших результатов, какие только возможны с первого раза. Поскольку я видел автора «Сражения у Доркина» и не удовлетворился им… Отец мне говорил, чтобы я был его «глаза и уши» – у него самого не всегда имеется время – я должен выяснить характер человека, с которым нам приходится иметь дело!»

Тем временем я, опасаясь, что «учитель» Ферн вздумает, возможно, поместить портрет в складках салфетки полковника Чезни и произвести некоторый «духовный феномен своей ногой», написал вам из Пуна через Дамодара, давая весьма ощутительный по моему мнению намек, который вы, конечно, не поняли, но теперь поймите.

Вчера утром Д.К. пришел ко мне и сказал, что картина все еще у Ферна, и что он боится за какой-либо уже сыгранный или будущий трюк. Затем я вывел своего слишком равнодушного Брата из его апатии. Я доказал ему, насколько опасно положение из-за неразборчивости парня, чье моральное чувство еще более притупилось «испытаниями» и обманами, которые он рассматривал почти как законные и допустимые и –
поднял его, наконец, к действию.

Телеграмма собственным почерком М. была послана Ферну на этот раз из центральных провинций (из Буссавли, я полагаю, где живет один ученик), приказывающая Ферну немедленно отправить пакет по почте в адрес полковника, и Ферн, как я вижу, получил ее вчера до обеда. Таким образом, когда об этом услышите, вы будете знать всю истину.